Раздавленные пониманием того, что вернуть ни хитростью, ни уговорами дочь и внуков не удалось, Чуркины готовы говорить с журналистами, чтобы рассказать свою историю. Они боятся, что с наступлением весны ситуация может повернуться еще драматичней.

Работала Ольга в «Газпроме» оператором насосов (сейчас ей 38 лет), получала хорошую зарплату. Но муж у нее не работал, да еще и пил. Она развелась и, видимо, это сказалось на ее психике. Решила, что «спасение и опора» в вере, нашла Евстратия через интернет.

Год назад ранним утром она порвала паспорт и убежала с двумя детьми из дома. Родители искали ее с полицией...

― Нашли под Костромой, - вспоминает мать. - Первая встреча оказалась страшной ― отшельники обливали бензином детей, грозили их поджечь, если кто рискнет приблизиться. Дрались с нами...

Второй раз встретились с дочерью и внуками уже в Черепаново. Но она отказалась уезжать с родителями. И вот – новая встреча.

― Часа два прятали от меня Ольгу и внуков, ― делится мать. - Парами, тройками адепты шептались, ходили. Наконец, вывели Ольгу с детьми....синюшные, прозрачные, на чем одежда держится? Внучку обняла, ей пять лет ― аж страшно, хрупкая, как птичка стала. Да и взрослые выглядят не лучше ... Как из гроба восставшие... А отец Евстратий - с животиком, говорит, не могу соблюдать пост, это грех мой.

В прошлый визит родители на коленях просили Ольгу вернуться домой. Но она отказалась – послушание у нее, уход за больной женщиной. Эта женщина уже умерла. Надеялись, что теперь Ольга долг выполнила и согласится уехать. Наступает весна, а еды мало. Из-за распутицы прервется сообщение с «большой землей». По сути, сейчас люди обрекают себя на медленное самоубийство.

― Я думаю, на нее сильно давят ― невыгодно, чтобы Ольга с детьми уезжала, - говорит мать. – Есть еще женщина с годовалым малышом, их тоже явно не отпустят. А ведь сейчас даже «Буран» старенький, который появился у общины зимой, сломан... А если представить, что заболеют? Кто вылечит? Семилетнему внуку Жене пора в школу... Внуки чересчур набожные стали, даже мне указывают, что перед приемом пищи надо молиться...

В общине с осени идет раскол. Сам Евстратий здесь не живет - уехал до лета — как бы лечиться от ларингита, и чтобы трое его детей сдали экзамены экстерном. Забрал с собой приближенную Светлану и телохранителя-инока, ноутбук и спутниковый телефон. Адепты уверены, что «батюшка» вернется.

Перед отъездом Евстратий назначил руководить трех монахов — теперь люди разделились на три группы, и у каждой свой «глава». Многие уезжают. В минувшие выходные несколько монашек и монах уже упаковали чемоданы и сумки, ждали заказанный транспорт. В итоге останутся здесь человек 25 взрослых и трое детей.

― Если все молодые мужчины уедут, что будет моя Ольга с детьми в заброшенной деревне делать? – печалится мать. - Мне лично очень жаль, что сейчас Евстратий уехал — жажду с ним встречи лицом к лицу...

О быте отшельников Ольга рассказывает подробно: имела возможность наблюдать, что называется, изнутри. Встают отшельники в четыре утра, в пять служба. Едят теперь два раза в день: поздний завтрак в десять утра, чтобы не обедать.

Затем колют дрова, читают — там библиотека брошенная есть, молятся. И в шесть-семь часов ужин. На столе — в основном пшено, гречка, серая баланда из картофеля и лапши. Там же есть генератор, который дает электричество на освещение только молельного дома, остальное все готовится в темноте, крупу не перебирают. «Привезла я десять свечей в прошлый визит, так как их делить начали», - вспоминает женщина.

— Отшельники занимают четыре-пять домов, и в кельях такая грязища! Просто набросаны доски, сверху матрас (они называют «перина»), никакого постельного белья. Я спала в спортивном костюме. Потом боялась, как бы живность на себе не привезти домой.

 Моются редко — когда я приехала выяснилось, что в бане в последний раз были две недели назад. Оно и понятно: дрова в лесу таким дистрофикам не заготовить.

С трудом разбирают общественные здания — им разрешили. От бывшей бревенчатой почты почти ничего и не осталось. А одежды достаточно. Им гуманитарную помощь завезли — валенок, например, много.

Кого страдальцем назвать трудно – так это Евстратия. Адепты паспорта же свои порвали, сожгли. Кроме Евстратия... Ему на самолетах надо передвигаться, в Москве, говорят, недвижимость есть. Он проблему решил: перекрестил документ, обернул чем-то святым. И его сейчас в лесу нет. Уже ясно - эти верующие жить автономно не могут. Требуют помощи в переселении, продовольствие со штрих-кодом покупают в магазинах «еретиков»...

― Но бесполезно с ними говорить, - вздыхает женщина. — Только глубже в дебри углубляешься. Не хочу на их уровень опускаться. Они тоже хитрые: говорят, если так любишь внуков, оставайся с нами! Нет, это будет означать, что я принимаю их позицию, а это не так.

Родители Ольга ищут выход из ситуации. Отец предлагает лишить дочь родительских прав. Мать считает, что это крайняя мера:

― Дочь не простит. Лишить мать ребенка — смертельная обида. Сейчас буду в полицию опять писать — чтобы их принудили выехать или вывезли всех на Вижай. Хотя, похоже, что домов там свободных нет и ничего не светит.

Фото Максима Кимерлинга, «Урал-Информ»

Видео телекомпании «Урал-Информ»