В отношении ФЦССХ муссируются три темы: смерть Ани Фаткуллиной в инфекционной больнице Екатеринбурга от сепсиса, вызванного синегнойной палочкой; побои, которые нанес больному Николаю Кулешову анестезиолог-­реаниматолог центра Андрей Вотяков, и движение «Нет бессердечию», организованное дедом Ани Фаткуллиной Аркадием Константиновым.

Все вместе – сильный удар по репутации центра и его руководителя профессора Сергея Суханова.

По словам Аркадия Константинова, единственная цель, которую он преследует, – гласность. Это абсолютно справедливое желание.

Справедливо и то, что любой участник обсуждения имеет право на свое мнение. При этом журналист, в отличие от простого человека, обязан аргументировать свою точку зрения, это требование профессии.

Между тем суд над доктором Вотяковым продолжается. По факту гибели Ани Фаткуллиной продолжается следствие. Для окончательных выводов нет оснований. Но в интересах гласности общественности полезно знать факты, о которых интернет и СМИ ничего не говорят.

ПЕРВОЕ – ПРИЧИНЫ ГИБЕЛИ АНИ ФАТКУЛЛИНОЙ

Авторы информации об этом утверждают в интернете: «Экспертиза установила, что инфицирование произошло в ФЦССХ, источником инфекции стал вживленный в ходе операции митральный клапан».

То есть кто-­то полагает, что профессор Суханов взял во время операции в руки инфицированный синегнойной палочкой клапан...

И что значит «вживил»? На самом деле операции по протезированию митрального клапана Ани Фаткуллиной просто не было. Следовательно, и не могло быть «инфицированного клапана».

Поэтому и экспертизы, которая якобы установила причину инфицирования вследствие такого протезирования, тоже быть не может.

Специалисты знают: инфицирование синегнойной палочкой – это всегда результат какой­-то первичной инфекции, например, ОРВИ. Инкубационный период этой бактерии – от двух часов до двух суток. Девочка была прооперирована 11 ноября 2012 года. 20 ноября, через восемь дней, она была выписана из центра с нормальной температурой и анализами. А 22 ноября мама Ани привезла ее в центр с температурой 38,5° и покраснением горла. При исследовании сердца методом УЗИ инфекции в нем не обнаружено. Это достоверный метод диагностики.

Врач Светлана Сазонова направила ребенка на амбулаторное лечение с диагнозом «ОРВИ», назначив противовирусную терапию и явку для контрольного обследования через два дня. Господин Константинов выступил в защиту Сазоновой: «Она не могла принять самостоятельное решение госпитализировать или нет ребенка, проверить анализы или не назначить их. Для этого надо быть должностным лицом. Следующее должностное лицо в этой цепочке – Михаил Суханов, ее непосредственный начальник. А высшее руководство – Сергей Суханов, который и проводил операцию Ане...»

В интересах опять же гласности необходимо сказать, что господин Константинов ошибается. Михаил Суханов в это время был на операции. Принципы врачебной этики требовали, чтобы доктор Сазонова обратилась к Сергею Суханову и проинформировала его – это элементарное правило. Такие правила нарушать нельзя. И прежде всего она могла немедленно направить пациентку в бокс. Есть у врача такое право, ее должностного положения для этого достаточно.

ВТОРОЕ – СУД НАД ВОТЯКОВЫМ

Факт дикий. Год назад в интернете появился видеоролик, на котором видно, как врач несколько раз бьет недавно прооперированного больного. Вину за побои пациента Вотяков признал сразу и полностью.

Под откос пошли четверть века работы, репутация исключительно талантливого анестезиолога и реаниматолога.

Кировские судмедэксперты провели экспертизу, эксгумировав тело Кулешова. Причинно­-следственной связи между ударами Вотякова и смертью пациента экспертиза не установила. Следствие с этим результатом вышло в суд.

Но интернет утверждает, что в этом деле есть иная точка зрения «новосибирских судмедэкспертов». Кулешов жил в Кирове, там живет и один из его сыновей. А в Новосибирской области – другой его сын.

Потерпевшая сторона имеет безусловное право подключать любые законные силы в подтверждение обвинительного уклона рассматриваемого дела.

При этом в интересах гласности надо знать, что «новосибирские эксперты» – это не более чем мнение одного конкретного доктора Частикина. Он работает в районной больнице Новосибирского района, которая находится в рабочем поселке Краснообске. Единственные факты по этому делу, которыми он может оперировать, – кадры из интернета. Согласимся, что официальные кировские судмедэксперты имеют больше оснований на свою экспертную оценку.

ТРЕТЬЕ – «КОНВЕЙЕР СМЕРТИ»

Еще одним потрясением для интернет­-зависимого сообщества стал видеофильм о ФЦССХ, в котором работу центра подвергли малоаргументированной критике. Плюс повторяющиеся в десятках материалов фамилии людей, якобы погибших в центре от синегнойной палочки. Фамилий – четыре. В интересах гласности надо сказать, что инфицирования ни этой бактерией, ни другой инфекцией, полученной в центре и повлекшей гибель больного, ни в одном из случаев нет.

Сердце заходится, когда слышишь вдову Алексея Чуракова, который умер в центре 3 апреля 2013 года. Ее мужу было только 34 года. Теперь она осталась одна с детьми. Причина госпитализации Чуракова – инфекционный эндокардит, поразивший сердце. С этой бедой он поступил в центр. И именно от нее и умер.

Причина смерти Олега Кочергина в возрасте 51 года – ДВС­-синдром и тромбоз шунтов. Человек, прошедший операцию по шунтированию сосудов, должен пожизненно каждый день, в одно и то же время принимать специальное лекарство и не реже раза в месяц сдавать кровь на анализ свертываемости. Нет личного контроля этого обязательного условия – тромбоз неизбежен.

Короче говоря, инфицирования синегнойной палочкой ни у кого из пациентов центра нет.

И в интересах гласности надо сказать, что заражение синегнойной палочкой Ани Фаткуллиной в ФЦССХ не доказано.

Летальность в центре составляет 1,2%. Это европейский показатель, тогда как смертность от инфаркта в кардиологических отделениях больниц Перми составляет 18% – и это на 2% выше, чем по России.

У нас есть большая проблема. Мы считаем, что необходимо специально учиться быть каменщиком, продавцом, слесарем. А вот учить, лечить и руководить государством может любой из нас.

В эту линейку профессий, которым учиться не надо, в последнее время вошла и журналистика. Освещение событий вокруг пермского ФЦССХ доказывает это в полной мере.

Фото Виталия Кокшарова