Жгучий болгарский перец
27.11.2013 12:12 Автор: Виктория ИвановаБолгарский полузащитник Благой Георгиев или, как он сам себя называет, Благо сразу стал в «Амкаре» своим.
Быстро вписаться в коллектив «красно-черных» улыбчивому легионеру из Софии помогли его соотечественники Георги Пеев и Захари Сираков. И, естественно, отличное знание русского языка.
— В этом сезоне «Амкар» не потерпел ни одного домашнего поражения, за счет чего?
— У нас отличные болельщики! Поддерживают, всегда остаются до конца с нами. Мы им очень благодарны за это. И, конечно, к каждой игре тщательно готовимся. Тренерский штаб знает, как нужно действовать с каждым соперником, объясняет это нам
— С Черчесовым ты знаком еще с грозненского «Терека». Получается, когда он приехал в Пермь, единственным знакомым для него бы ты. Были какие-то преференции благодаря знакомству?
— Нет. Наоборот! Пришлось заново все доказывать. Показывать, что я заслуживаю место на поле.
— То есть Благо благ не получил?
— Нет. Но я всегда говорил и уверен в этом до сих пор: Черчесов лучший тренер, с которым мне приходилось работать. Плюс к тому, у него очень квалифицированные помощники. Я очень рад, что мне довелось снова играть под руководством этой тренерской команды.
— А в чем Черчесов лучший?
— Первое — это дисциплина, которую он требует от игроков. Жесткая дисциплина! Когда надо пошутить, он шутит, но на поле все шутки забываются, каждый делает свою работу. Второе — весь тренерский штаб точно знает, кто, чем должен заниматься. Они досконально изучают каждого соперника и потом объясняют нам, как против того или иного игрока надо действовать. Для нас так значительно проще — каждый знает свою задачу. Потому, наверное, мы и показываем хороший результат.
— Черчесов жесткий тренер?
— Жесткий, когда надо. Но человек очень хороший.
— А тебе от него доставалось?
— Нет, он никогда не будет кричать и обижать тебя. Всегда старается показать, как исправить ошибки, чтобы больше их не повторять. Он работает как психолог. С ним легко. Это касается не только меня — всех игроков. Конечно, это доказывают и результаты, которые под его руководством показывал «Терек», а теперь и «Амкар».
— Так что же он делает с «Амкаром», что в этом году вы показываете такие хорошие результаты?
— Все выполняют четкие и конкретные установки на игру.
— То есть вам объясняют, кто и где должен находиться на поле?
— Иногда и так. Бывает, что, как маленьким детям нам начинают объяснять: ты должен стоять здесь, ты — здесь, а ты должен бежать сюда (смеется). Видимо, периодически нам нужны и такие установки. Мы все профессиональные футболисты, все много играли, но бывает, что в каком-то конкретном матче нам нужны четкие указания, где располагаться и куда двигаться, чтобы лишить соперника пространства.
— Комфортно ли играть в такую погоду?
— Когда я подписывал контракт с «Амкаром», я прилетел из Дубаи, где отдыхал с семьей. Там было +30, а в Перми - 26! Вот тогда я подумал: куда попал?! Но постепенно привыкаешь ко всему. Сейчас уже мне достаточно разминки и я не чувствую холода. А когда у нас через две недели первая часть чемпионата завершится, я снова поеду в теплую Болгарию, а мерзнуть здесь придется вам.
— Как начал заниматься футболом?
— Мне было семь лет, когда я пришел в футбольную школу. Вернее, меня туда привел отец. Он сам был футболистом. На профессиональном уровне, правда, не играл.
— Получается, ты — воплощение его мечты о профессиональном футболе?
— Наверное. Каждый отец хочет, чтобы его сын продолжил его дело. Он хотел, чтобы я был футболистом. Правда, у меня тоже есть сын и я не хочу, чтобы он стал профессиональным игроком. Ну, если, конечно, ему самому этого не захочется. Не буду его заставлять заниматься тем или иным видом спорта.
— В каком возрасте ты понял, что готов связать свою жизнь с футболом?
— Когда еще маленький был, только о футболе думал, все разговоры были только об этом. Мои родители понимали и поддерживали. Но я и в школе хорошо учился, не было никаких проблем. Сейчас понимаю, что с детства знал: футбол — мое призвание.
— Как оказался на позиции полузащитника?
— Тренер поставил. Так всю жизнь и играю в полузащите. В Германии меня на правую бровку ставили, в сборной Болгарии — слева. Но уже лет шесть в центре. Получается, могу играть везде, для меня нет никаких проблем.
— Ты выглядишь очень стильно и ярко, а Чечня — республика мусульманская, там очень строгие правила. Ты пытался себя сдерживать и выглядеть скромнее?
— Да, Чечня не не похожа на остальную Россию. Когда туда ехал, знал, что в Чеченской республике живут мусульмане. Сам я — православный, у меня даже по всему телу религиозные татуировки. Думал, что какие-то проблемы будут. Но никаких проблем с моей внешностью не было. Ни с Рамзаном Кадыровым, ни с другими чеченцами. Наоборот. Кадыров, сказал: «Мы за то, чтобы человек верил в Бога. Мы уважаем все религии, главное, чтобы вера была». Есть яркий пример — Рут Гуллит, например, он атеист. Я думаю, поэтому, в том числе, у него с самого начала не заладились отношения с Кадыровым.
— Ни твоя прическа, ни серьги чеченцев не смущали?
— Нет, они смотрели на все это с любопытством. Я о мужчинах говорю. Потому что девушек я там не видел. Мы ведь жили и тренировались в Кисловодске, а это Россия. В Чечню приезжали только на игры, а девушки там на стадион не ходят.
— У тебя много татуировок, с чего началась их история, какая была первой?
— Распятие на спине. Иисус Христос. Но я давно ее сделал. Мне 17 лет было.
— Как пришла сама мысль сделать татуировку?
— Не знаю. Наверное смотрел на других футболистов. Не помню даже. Понравилось. И после этого началось!
— Но первая же татуировка и с таким смыслом, это же не просто надпись на руке...
— Я же говорю, я верующий человек. Если и хотел сделать татуировку, то религиозную. Пошел и сделал. Но долго не показывал своим родителям. Без майки перед ними не ходил. Они четыре года не знали, что у меня есть татуировки!
— А когда увидели, что сказали?
— Лучше не спрашивайте! (смеется).
— Ладно, папа близкий к футболу человек, он, наверное, понял. А мама что сказала?
— Наоборот! Мама отнеслась гораздо спокойнее, чем отец! А папа у меня очень жесткий человек, так что лучше не вспоминать, как он отреагировал!
— Ты до сих перед родителями торс не оголяешь?
— Нет, теперь они уже все знают, все татуировки видели. Сейчас они уже ничего не говорят, я взрослый человек. А раньше, когда я был молодой, я боялся им показывать.
— У тебя строгие родители?
— Как Черчесов, жесткие (смеется).
— То есть ты привыкший!
— Мои родители очень хорошие! Я их очень люблю. И меня очень хорошо воспитывали, и моего брата тоже.
— Твой брат тоже занимается футболом?
— Нет, в семье я один профессиональный спортсмен.
— После распятия, какая была следующая татуировка?
— Я начал делать иконы, молитвы «Отче наш», «Символ верую». Пока все татуировки на религиозную тему. Есть пока только одна не из этой истории - имя дочери.
— Почему пока?
— Потому что хочу еще имя сына наколоть, а то он подрастет и обидится, что сестра есть, а его нет.
— Есть еще что-то, что хотел бы разместить на теле?
— Были планы, но места нет! (смеется) Я хотел сделать татуировку своего дедушки, он умер. Думал сделать его лицо, сейчас думаю, как и куда.
— Как супруга относится к твоему увлечению татуировками?
— Нормально, у нее есть маленькие тату. Сейчас она думает сделать большую. Наверное, когда видят меня, все хотят сделать себе татуировку! (смеется)
— Это твоя гордость?
— Нет, если бы я тогда не начал, то сейчас ни за что не сделал бы ни одной.
— Это говорит человек, на котором свободного места нет?
— Это же по молодости все начиналось! Сейчас уже просто продолжаю, сложно остановиться, хочется еще и еще. Делаю примерно по одной татуировке в год.
— В какой период делаешь татуировки: во время отпуска, сборов?
— Да я в любой момент могу! Без разницы, отпуск или сезон.
— Хорошо, тогда как приходит мысль, какую татуировку сделать? Может события в жизни толкают на это?
— Не знаю даже, могу увидеть икону красивую. И все — хочу такую татуировку!
— Сразу идешь в салон?
— Да.
— В Перми делал татуировки?
— Нет, у меня в Болгарии есть друг и мастер, я ему доверяю, он очень хорошо делает.
— Твоя семья с тобой в Пермь переехала?
— Да, но сейчас, когда похолодало, они улетели в Болгарию. Младшему сыну всего 4 месяца, ему лучше в тепле, да и у нас осталось всего две недели .
— Твоя жена имеет отношение к спорту?
— Она была капитаном сборной Болгарии по художественной гимнастике. Она тоже с самого детства в спорте. Лет 14 выступала за команду. Так что у нас очень спортивная семья. Мы прекрасно уживаемся, она прекрасно понимает все сложности профессионального спорта и, конечно, меня поддерживает.
— И проблем с переездом в холодную Пермь не было?
— Нет, никаких. Если я поеду в пустыню, она поедет за мной. Это не проблема. Тем более, что нет никакой тайны из того, что в России платят хорошие деньги, и я здесь именно по этой причине.
— А ты думал уже о том, чем будешь заниматься по завершении карьеры?
— Конечно, надеюсь остаться в футболе. Я уже разговаривал с президентом клуба «Славия», где я начинал играть в футбол, он сказал, что будет делать из меня президента!(смеется) Так что один вариант у меня уже есть! Еще я переводчиком могу быть. Я уже перевожу каждую тренировку Томасу Фибелу.
— Сколько языков ты знаешь?
— Русский. Он очень похож на болгарский, поэтому никаких сложностей. Знаю испанский, он тоже простой язык. Еще сербский, потому что год играл в «Црвене Звезде». Сейчас с Новаковичем на нем разговариваю. Ну и английский. Вот с немецким у меня не сложилось. В принципе, знаю языки всех стран, где играл.
— Какие эмоции вызывали болельщики «Црвены Звезды»?
— Это очень хорошие болельщики! Всякое, конечно, случалось.... Машину мне разбивали. Принципиальные соперники «Црвены Звезды» это «Партизан». Мы в основном выигрывали, но иногда случались поражения. Так болельщики пришли разговаривать с нами прямо в раздевалку после игры. Но завершилось все нормально. Но когда встречаются эти команды, очень опасно находится в городе и на стадионе! Один раз я с женой в центре города был в кафе, зашел полицейский и сказал, что нам лучше уйти. Потому что болельщики «Партизана» едут. Не хотел проблем. Здесь болельщики культурные. Они нас всегда до конца поддерживают, не как другие, когда команда проигрывает — начинают свистеть или уходят со стадиона.
— Часто в городе к тебе подходят?
— Очень часто, но всегда спрашивают, как дела, желают удачи и спрашивают, можно ли сфотографироваться. В «Тереке» в этом смысле было сложнее. Увидят — сразу на шею бросаются! Так что в Перми мне очень комфортно.
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи